КОРОНАВИРУС В КАЗАХСТАНЕВ условиях безденежья уже 25 лет приходиться выживать казахстанской науке. При этом, в закромах отечественных изобретателей оказались технологии, за которыми десятки стран сейчас выстраиваются в очередь. Но местные чиновники узнали о них в последнюю очередь. К чему может привести такое отношение к ученым, расскажет наш корреспондент Светлана Пенькова.
Красивый зал в одном из самых дорогих отелей столицы, более сотни человек и десятки телевизионных камер. Сегодня здесь обсуждают достижения казахстанских ученых. Но реалии отечественной науки оказались очень далеки от этой праздничной фееричности.
АМАНТАЙ БОПЕБАЙ — УЧЕНЫЙ: «Я на протяжении 10 лет добивался этого, искал инвесторов, партнеров для того, чтобы начать этот проект. И вот в течение 2 лет мы уже отрабатываем полностью, вырабатываем свою технологию. Это тоже немаловажный вопрос».
КАНАТ МУСАБАЕВ — РАЗРАБОТЧИК ПРОЕКТА ПО ОБРАБОТКЕ ДРЕВЕСИНЫ: «Мы начали, в течение нескольких лет проводили опыты сами, грубо говоря, в гаражном формате производили первые партии древесины. И научились из бросового материала, тополя или осины, делать материал, который гораздо прочнее и плотнее, чем дуб. И он влагостойкий». Абдумалик Аширов над своей прорывной технологией работал 20 лет. Уже больше 10 стран смогли оценить преимущество использования этой системы активации семян. Но казахстанские чиновники узнали об зобретении ученого только после того, как о нем рассказали средства массовой информации.
АБДУМАЛИК АШИРОВ — ДОКТОР ТЕХНИЧЕСКИХ НАУК, ПРОФЕССОР: «И после этого они меня пригласили и говорят: вот «Форбс» о вас пишет, в Кембридже презентация была, а почему мы не знаем? Когда мы это объяснили, они нам дали грант на 3 года. И мы сейчас пока на деньги фонда, науки внедряем, и берем небольшие деньги. 300 тенге с 1 га, хотя мы с одного га даем 20 тысяч тенге прибыли». Несмотря на впечатляющие результаты, повышения урожайности семян, минимум, в 2 раза, в министерстве сельского хозяйства до сих пор не начали применять технологию профессора Аширова. Десятки других стран же готовы начать сотрудничество с ним хоть завтра. Неосведомленность чиновников о труде отечественных ученых – одна из основных проблем казахстанской науки. Вторая – катастрофически низкое финансирование.
БАКЫТЖАН ЖУМАГУЛОВ — ДЕПУТАТ СЕНАТА ПАРЛАМЕНТА РК: «Но наука, инновации и коммерциализация не должны ориентироваться только на бюджетное финансирование. Здесь должны быть налоговые льготы, здесь должен бизнес участвовать, здесь должны быть отрасли заинтересованы. Ведь многие проекты должны идти от производства. Поэтому сегодня наука ждет предложения отраслевых министерств, отраслевых предприятий, бизнеса».
КАНАТ МУСАБАЕВ — РАЗРАБОТЧИК ПРОЕКТА ПО ОБРАБОТКЕ ДРЕВЕСИНЫ: «Кому они это будут продавать? У нас нет промышленности, у нас нет машиностроителей, у нас нет химической отрасли, которая является основным потребителем инноваций во всем мире, нет биотехнологий, нет фармацевтики! Кто это будет кушать? Кому нужны эти изобретения?». Сегодня практически ни одна женщина не может представить свою жизнь без колготок. А ведь нейлоновые нити для этой ежедневной части туалета были тоже когда-то изобретены после долгих научных изысканий с полиамидной смолой. Но популярность продукт приобрел только после того, как чулки представили на международной выставке ЭКСПО, и женщины всего мира смогли оценить их по достоинству.
СВЕТЛАНА ПЕНЬКОВА — КОРРЕСПОНДЕНТ: «Сейчас в Казахстане на развитие науки выделяют всего 0,13% от ВВП – это порядка 66 млн тенге. В это же самое время США за год на разработки своих ученых тратит около 500 млрд долларов в год. Если уже в самое ближайшее время финансирование науки в нашей стране кардинально не изменится, то, вероятно, отечественным ученым придется пойти по миру с протянутой рукой».
